30 марта 1995 г. с участием 8-го отряда спецназа от дудаевских банд был освобождён Гудермес
30 марта 1995 г. с участием 8-го отряда спецназа от дудаевских банд был освобождён Гудермес
30.03.2024Доброго дня, дорогие наши подписчики!
30 марта 1995 г. группировкой внутренних войск, в состав которой входил 8 оСпН, от дудаевских бандформирований был освобождён второй по количеству жителей и значению город Чечни — Гудермес.
Запомнился один эпизод этого дня.
Мы знали, что боевики город покинули. Как утверждали местные жители, «прямо перед вашим приходом сели на КАМАЗы и выехали отсюда».
Тем удивительнее был тот факт, что при приближению штурмовой колонны к местному консервному заводу нас обстреляли какие-то отморозки, видимо, решившие дать нам свой последний бой, ибо превосходство наше было подавляющим, а нападать на нас с одним стрелковым оружием было совершенно самонадеянным.
Достаточно было того, что следовавший в голове колонны «танкобат» ОДОНа (отдельным танковым батальон был когда-то, а весной 1995-го представлял собой батальон на боевых машинах пехоты, правда, состоявший из экипажей БМП-2 без десанта, но зато усиленный несколькими танками Т-72) немедленно развернулся в боевой порядок и ощетинился своими автоматическими пушками. Ухнуло танковое орудие, выбросив снаряд в направлении заводских цехов, и в глубине завода тут же гулко грянул мощный разрыв.
В принципе, с такой огневой мощью наших соседей по колонне нам оставалось только, что называется, «курить в сторонке».
Нет, конечно, мы не собирались игнорировать внезапно представившейся возможности поучаствовать в боестолкновении, но считали несолидным из-за нескольких боевиков устраивать «огненное шоу».
Командой «Противник справа — К БОЮ!» мы спешили людей с брони и рассредоточили вдоль дороги. Предоставили возможность работать лишь наводчикам БТР, пулеметчикам ПКМ и снайперам, но только по выявленным целям: «Мы ж не пехота, в самом деле, чтобы лупить в белый свет, как в копеечку!»
Я уселся на башню БТР А081 с сигаретой в зубах и лениво разглядывал мелькавшие в нескольких сотнях метров от нас огненные вспышки разрывов, озарявшие окна заводских корпусов, и представлял, как там несладко приходится боевикам. О какой-либо возможной опасности для себя я и не думал.
Бой, вполне ожидаемо, вскоре прекратился. Ещё бы! Учитывая наше столь явное огневое преимущество над противником. Кого-то отправили на зачистку территории завода.
А ко мне подошёл прапорщик Вадим Дым, неразлучный со мной ещё с разведроты 2 полка и будущий крёстный моего сына, который просто спросил: «Видишь?»- и показал мне за спину, на табличку на дорожном столбе, что красовалась прямо на уровне моей головы.
На табличке зияли несколько кучных и, судя по всему, свежих пробоин, не оставлявших сомнения, по кому именно недавно вёлся огонь.
«Глазастый, Вадим! Я бы не заметил», — мелькнуло в голове . Изобразив беззаботный вид «бывалого воина», я выдавил из себя нечто мажорно-оптимистичное, типа: «Все пули — мимо нас». Но, признаться, на душе было скверно. Тем не менее: «всё хорошо, что хорошо заканчивается».
На следующий день мы покинули «гостеприимный» Гудермес и вернулись на базу в Заводском районе Грозного. В школу.
Через несколько дней нас ждали Самашки и участие уже в самом настоящем штурме. В том штурме, после которого дата «7 апреля» считается в Софринской бригаде Днём памяти.
Пора «беззаботных» спецопераций осталась в прошлом.
Кстати, Гудермес 2-й и 3-й группам 8 оСпН «Русь» доведётся повторно освобождать через восемь с половиной месяцев, в середине декабря 1995-го, заплатив за это уже жизнями Василия Назаренко и Олега Беляева.
Но это уже совсем другая история!
Всем добра!
С уважением — ваш Валерий Медведь.
