27 лет назад 8 отряд спецназа ВВ МВД России «РУСЬ» принял участие в не имевшей аналогов в отечественной истории контртеррористической операции

Будённовск. Жаркий июнь 1995-го.

Каждый город имеет свою историю и городские легенды. На Ставрополье есть город, овеянный ореолом таинственности. Одна из легенд гласит, что в I веке здешние места посетил сам Святой Апостол Андрей Первозванный с проповедью христианства. Старое название города, а до этого основанной здесь в 1722 г. крепости – Святой Крест – ведёт преемственность от некогда существовавшей здесь греческой колонии Ставрополис, что означает в переводе с греческого — «город Креста». Здесь в XIII—XVI веках находился золотоордынский город Маджар, откуда в 1380 г. на Русь отправился в свой знаменитый поход Мамай, который завершился Куликовской битвой и его поражением. В 1799 г. по указу императора Павла I поселение получило статус города с «наименованием оного Святой Крест» (при этом указывалось другое, армянское, название Карабаглы – что, в свою очередь, означает на тюркском «чёрные сады»). По состоянию на 1859 г. в городе жило 3839 чел. (все армяне), которые занимались преимущественно торговлей, разведением виноградников и виноделием. Толчок к развитию города дали основание в 1883 г. православного монастыря и значительный приток русских и украинских колонистов. В 1910 г. город получил статус уездного. В XX веке его несколько раз переименовывали (то Прикумск, то Будённовск), в итоге в 1973 г., после смерти маршала Советского Союза Семёна Михайловича Будённого, город всё же назвали Будённовск.

14 июня 1995 г. началась чёрная и кровавая страница его истории. Мировые СМИ писали: «Казалось, началась война».

Что же произошло в Будённовске?

Группа террористов на автомашине «Жигули», переоборудованных под автопатруль милиции, и трёх КАМАЗах, численностью около 200 чел., во главе с полевым командиром непризнанной Чеченской Республики Ичкерия (ЧРИ) Шамилем Басаевым, прорвалась в город с территории Дагестана утром 14 июня. Первым делом бандиты атаковали райотдел внутренних дел. У них было серьезное преимущество – автоматическое оружие и гранатомёты, а на вооружении у милиционеров оказались… только пистолеты (по стечению обстоятельств – или чьему-то злому умыслу? – свои автоматы за несколько дней до терракта они сдали на склад).

Затем боевики группами рассредоточились по улицам города и двинулись по направлению к площади, расположенной перед зданием городской администрации. Там часть боевиков ворвалась в здание городской администрации, где захватила в заложники её работников и посетителей. Произошли нападения на Дом детского творчества, пожарную часть, здания инкассации, Сбербанка, Промстройбанка, медицинского училища и другие расположенные недалеко от администрации города организации. Захватили станцию «Скорой помощи», районный узел связи, прервав на несколько часов связь Будённовска с внешним миром. К счастью, не добрались до расположенного в Будённовске завода полимерных материалов, диверсия на котором могла вызвать экологическую катастрофу в регионе. Террористы вели стрельбу для устрашения граждан по транспорту, административным зданиям, частным домовладениям и отдельным гражданам Будённовска, убивали патрульных милиционеров.

Террористы стремились посеять в городе хаос и панику, потому в методах они стеснения не знали. Сострадание им было чуждо, ведь легко чувствовать себя «зондеркомандой» в мирном городе. К полудню банда захватила в заложники более 1200 жителей Будённовска, которых согнали в центральную районную больницу. Тех, кто отказывался идти – расстреливали. Заминировали подвалы больницы.

Вот свидетельство водителя станции «Скорой помощи» Будённовска Дмитрия Хлебникова: «Я с фельдшером Людмилой Гасюковой ехал на вызов к раненым на Пушкинскую. Но вдруг по машине открыли огонь. К нам ворвался бородатый чеченец с зелёной повязкой на голове и под дулом пулемёта потребовал ехать на площадь, где я увидел около 30 боевиков. Они расстреливали… стариков, сгоняли кучу людей. Над зданием администрации развевалось зеленое знамя. Выстроив живой мост примерно из семьсот человек, чеченцы под автоматами погнали мирных людей через весь город в нашу районную больницу. Тех, кто не подчинялся или пытался бежать, расстреливали на месте. Бородатый приказал фельдшеру Гасюковой выйти из машины и присоединиться к пленным, а мне приказал ехать с ними на базар, где шлам пальба по людям. Едва он вышел из машины, как нарвался на ответный огонь омоновцев. Я нажал на газ и сумел прорваться сквозь автоматные очереди на улицу Интернациональную. Мне каким-то чудом удалось остаться живым».

Во двор отдела внутренних дел к исходу дня с городских улиц горожане доставили тела 32-х убитых бандитами людей и 6 трупов боевиков. Доставляли в милицию, потому что морг находился в захваченной больнице.

Известен случай героического сопротивления лейтенанта милиции Сергея Латышёва, других сотрудников будённовской милиции.

Мужество и героизм проявили воины вертолётной части Минобороны, силами дежурного подразделения вступившие в неравный бой с террористами. Трое офицеров погибли в бою. Шесть тяжелораненых на автобусе были доставлены в больницу, в которой боевики их показательно расстреляли перед зданием главного корпуса для устрашения заложников.

Мужество и решительность проявил один из несовершеннолетних местных жителей, армянин по национальности, у которого боевики смертельно ранили отца. Ему удалось убить одного из террористов, задержавшегося в доме, ударом монтировки по голове. На попутной машине он сумел доставить умирающего отца в больницу, но та уже была в руках боевиков, а юношу захватили в заложники. Забегая вперёд, расскажем, что во время штурма ему удалось на виду у всех совершить побег из больницы – по водосточной трубе, из окна второго этажа, вырваться и через простреливаемое поле броситься бежать в направлении наших войск. Чтобы помочь ему невредимым пересечь поле, мы направили навстречу ему приданный нам БТР.

Террористы заняли корпус больницы около 16.00 и выдвинули ультиматум российским властям: до 16.30 14 июня 1995 г. прекратить военные действия в Чечне и вступить в переговоры с режимом Джохара Дудаева.

«Сбор» в Ханкале.

14 июня 1995 г. командир отряда специального назначения «Русь» в пункте временной дислокации «Ханкала» подполковник Евгений Николаевич Погодин был вызван к командующему Объединенной группировкой войск (сил) в Чеченской Республике генерал-полковнику Анатолию Сергеевичу Куликову. «Поступила информация о том, что в городе действуют какие-то чеченцы, бесчинствуют, возможно, представители местной диаспоры, сколько их, неизвестно. Разберитесь в ситуации на месте». Командующий поставил отряду задачу: немедленно вылететь в Буденновск.

Отряд был поднят по тревоге. Боевые группы собрались в течение нескольких минут. Все, кроме первой группы.

Валерий Медведь, тогда лейтенант, исполнявший в командировке обязанности командира первой группы, услышав тревогу, даже не обеспокоился: как известно, кто в наряде, тот спокоен. А его группа в эти сутки находилась в наряде и поэтому по боевому расчёту никуда не привлекалась. Часть личного состава на одном из БТР во главе с замкомвзвода выехала на сопровождение автоцистерны-водовозки в Грозный. Стоит отметить: в городе давно было спокойно, по ночам не звучали выстрелы, столкновения с боевиками проходили в десятках километрах на юг, в предгорьях. Но в палатку вошёл подполковник П. и коротко бросил: «Группе – полная боевая». На недоумение лейтенанта добавил неслыханное: «Бросай посты». Через несколько минут на оставленные посты заступила группа материального обеспечения.

Опыт подсказывал, что некоторое время придется работать в отрыве от базы. Поэтому снаряжали людей в готовности к автономному выполнению задачи из расчета 3-4 суток. П. хотел даже взять с собой БТР, тем более, что по грузоподъемности транспортный Ми-26 вполне для этого подходил. БТР не только надежное средство передвижения и огневой поддержки, но и подвижное хранилище боеприпасов, которых никогда много не бывает. Однако БТР лётчики взять с собой не разрешили. Полёт продолжался около 50 минут. Всего в Будённовск вылетели 48 военнослужащих отряда.

С отрядом вылетели заместитель командующего группировкой генерал-майор М. Львов и начальник отделения по применению подразделений специального назначения Главного управления командующего внутренними войсками МВД России полковник М. Лябик.

В Будённовске.

Приземлились на окраине, рядом с военным городком авиаторов. Было примерно 15.00. Выскочив из вертолета, заняли круговую оборону, осмотрелись. Именно летчики первыми рассказали спецназовцам, что происходит в городе. Дежурное подразделение полка в городе приняло бой, но понесло потери. Что происходило дальше и где сейчас боевики, летчики пояснить не могли. Появление спецназовцев в полной боевой экипировке, с гранатомётами и огнемётами «Шмель» произвело на вертолётчиков самое серьезное впечатление.

С пригорка было видно, что в городе что-то горит, доносились звуки стрельбы. Из-за зелени что-либо разглядеть было невозможно. В воздухе висел зной, температура достигла 40 градусов.

«Русь» оказалась одним из первых спецподразделений, прибывших в Будённовск. В это же время подтянулись из Зеленокумска и Благодарного войсковые колонны полков оперативного назначения внутренних войск со своей боевой техникой. Поймав машину, Лябик и Львов выехали в город уточнить обстановку и найти транспорт для передвижения отряда. Спустя некоторое время они вышли на связь, появился транспорт, и отряд на гражданских грузовиках двинулся в направлении местного отдела Федеральной службы безопасности, потому что, по первоначальным данным, здание ОВД находилось в руках бандитов. Потом добрались до ОВД. Именно там впоследствии развернётся оперативный штаб.

Милицейский отдел носил на себе следы недавнего пребывания в нем бандитов. Кругом были видны пулевые отметины, на полу – битое стекло, кровь, за пультом дежурного сидел майор милиции с перебинтованным плечом. Впоследствии он, Геннадий Цабин, поведает в интервью: «В 12.00 14 июня у меня в дежурной части раздался звонок контрольно-пропускного поста ГАИ, где сообщили, что к нам в райотдел направляются три КАМАЗа, в которых находятся работники милиции, якобы везущие из Чечни убитых там русских солдат. Документы предъявить подозрительные милиционеры отказались. Едва я успел положить трубку, как услышал на улице выстрелы и увидел боевиков, расстрелявших моих товарищей… Боевики ворвались в райотдел, завязался бой. Почти полчаса отстреливались мы из пистолетов, стараясь не дать проникнуть… в оружейную комнату. Но силы оказались неравными. Позже, когда подоспели омоновцы, я узнал, что погибли, защищая Будённовск, 8 милиционеров».

Здесь, в ОВД лежали тела убитых местных жителей, милиционеров, а также трупы боевиков, подобранных в разных районах города и принесенных сюда. Тяжелый запах сразу ударил в нос. Бойцы отряда, пройдя через здание ОВД во внутренний дворик, без эмоций отнеслись к страшному зрелищу. Их психологическое состояние было вполне нормальным, устойчивым. Традицией в отряде было посещение криминального морга молодыми солдатами. Несмотря на смрад от разлагающихся на жаре тел, солдаты вынуждены были отдыхать во дворе, пока тела не были загружены в рефрижератор и вывезены со двора ОВД.

В течение дня в отдел поступали обрывочные сведения от местных жителей, видевших в разных районах города бандитов. Несколько раз сотрудники уголовного розыска, отправляясь на проверку этих сведений, брали с собой для огневой поддержки бойцов отряда. В музыкальной школе и вправду на чердаке сидел снайпер, ведя стрельбу по прохожим. Прибывшая группа Валерия Медведя опоздала совсем немного. Бандит спасся бегством, выпрыгнув в окно 2-го этажа, оставив после себя россыпь гильз на подоконнике.

К вечеру периметр города был полностью блокирован частями Минобороны и внутренних войск. В самом Будённовске, кроме «Руси», уже находились подразделения «Альфы» из Москвы и Краснодара, подразделения спецназа ГРУ, специальные отряды быстрого реагирования МВД. Из столицы прибыла группа специального назначения «Вега» (в то время так назывался легендарный «Вымпел», в 1993-1995 гг. входивший в состав МВД России). В город прилетели министр внутренних дел России Виктор Ерин, заместитель председателя Правительства – полномочный представитель Президента России в Чечне Николай Егоров, директор ФСБ Сергей Степашин, прибыли начальник ГУВД Ставропольского края, целый ряд чиновников, депутаты, журналисты, знаменитый психотерапевт Кашпировский. 16 июня в 14.45 в Будённовск для переговоров с Басаевым прибыли четверо депутатов Госдумы во главе с известным правозащитником Сергеем Ковалёвым. Именно Ковалёву пресса впоследствии припишет миссию «спасителя» заложников.

Выяснилось, что в соседнем с больницей корпусе противотуберкулезного диспансера несколько десятков больных. Тубдиспансер находился на территории больницы. Пациентов необходимо было срочно эвакуировать, а на первых порах обеспечить их защиту и оборону здания от попыток боевиков проникнуть туда и захватить новых заложников. В диспансер П. направил семерых наиболее подготовленных бойцов разведвзвода. Там они должны были находиться до тех пор, пока их не сменят милиционеры и не подтянутся машины для эвакуации.

Несколько раз боевые группы отряда совместно с сотрудниками СОБРа 15-16 июня выезжали проверять сигналы о якобы находившихся в черте города чеченских бандгруппах. Сигналы не подтвердились.

То, что штурм повлечет за собой значительные жертвы и среди заложников, и среди бойцов спецподразделений, осознавали в оперативном штабе. Требовалось выяснить, насколько психологически готовы к этому бойцы. Погодин, собрав командиров подразделений, довёл ситуацию объективно и жестко, попросил побеседовать с людьми, чтобы люди взвесили свои силы непредвзято, трезво, реально. Отряд молодой, опыта не хватает, штурм будет тяжёлый, рисковать жизнью придется всем. Командиры групп пошли к своим ребятам. Валерий Медведь подробно рассказал ситуацию бойцам, не скрывая от них, что штурм будет очень тяжелым, возможны серьёзные потери, в конце беседы задал вопрос: «Готовы ли мы идти на штурм?». Все в отряде – и офицеры, и бойцы – знали, что отношение профессионалов из «Альфы» и «Веги» по отношению к предстоящему штурму скептическое. В планируемой оперативным штабом контртеррористической операции предстояло делать то, что до этого в мировой практике не приходилось делать никому. Какие-либо иллюзии у спецназовцев на этот счёт отсутствовали. Парням в группе Валерия Медведя, как, впрочем, и в остальных группах, по 19-20 лет. Почти все они являлись срочниками, контрактников в отряде на тот момент – единицы. Почти все до вылета в Будённовск необстрелянные (в первой группе получили боевое крещение в первый день, приняв участие в поисках бандитского снайпера, засевшего в музыкальной школе). Сначала они молчали, напряжённо думали, а потом начали высказываться. Медведь был поражён, как они по-взрослому, здраво, по-мужски говорили. Все высказывали практически одну и ту же мысль: «Отряд молодой, отряду нужно завоевывать себе имя. Мы готовы. У нас нет права отказаться». Лейтенант начинал «разубеждать», приводя самые жуткие аргументы против. Бойцы стояли на своём, и Медведь, сам немногим их старше, понял: это – не юношеская бравада. Через несколько минут после окончания беседы он узнал: во всех группах бойцы на вопрос своих командиров дали одинаковый ответ. Командиры групп подошли к Евгению Николаевичу и доложили о моральном настрое подчинённых. Погодин ушёл на совещание, зная моральный настрой отряда.

Людям, которым предстоит выполнять задачу, должна быть она понятна и стать их внутренним убеждением.

Штурм.

17 июня 1995 года, в 05.00, начался штурм больницы. Неожиданностью для боевиков он, увы, не стал.

«Русь» действовала во втором эшелоне и первоначально выполняла роль резерва атакующих больницу подразделений «Альфы» и «Веги». Отряд разделился на две части. Одна группа вместе с ростовским СОБРом пошла со стороны административного здания больницы, другая со стороны автобусной остановки вблизи частного сектора. Перед больницей был пустырь, поросший редким кустарником, поэтому укрыться бойцам было практически негде. Штурм, как и предполагалось, пошел очень тяжело. Боевики, выставив в окна заложников, обрушили на штурмовые группы шквал огня. Стрельба, не прекращаясь, шла четвёртый час. В действиях штурмовых подразделений образовалась пауза, которую необходимо было срочно прервать, а главное – отогнать от окон террористов и заложников. Снабдить первый эшелон штурмующих боеприпасами, прикрыть их огнём и обеспечить их продвижение. Стало ясно: в блокировании отсидеться не удастся. П. сказал командирам первой и третьей групп: «Готовьте с собой людей, которые не дрогнут. Выход по команде».

Около 9.00 «Русь» начала выдвижение на позиции непосредственно перед больницей.

Двигались под прикрытием БМП и БТР полков оперативного назначения внутренних войск из Зеленокумска и Благодарного. На пустырь выходили первая и третьи группы специального назначения во главе с лейтенантом Валерием Медведем и старшим лейтенантом Юрием Назарчуком, усиленные спецназовцами и разведчиками этих двух полков. Около больницы, рядом со строящимся роддомом, уже горела подбитая рано утром БМП, в ней, потом узнали, остался погибшим заместитель командира по вооружению Благодарненского полка. В это время из больницы бандиты обстреляли из гранатомёта БМП, под прикрытием которой двигались бойцы «Руси». Выпущенная граната, ударившись о кочку прямо перед БМП, ушла вверх, разнеся крышу частного дома. Растерявшись, механик-водитель прибавил газу. Бойцы оказались на пустыре без прикрытия под шквальным огнем боевиков, в 100 м от больницы. Каким-то чудом никого не зацепило. В это время подполковник Евгений П. вместе с двумя пулемётчиками открыл огонь по зданию больницы. Вели огонь по стенам над окнами, по шиферной крыше, в надежде на то, что огонь заставит людей, несмотря на страх получить пулю в спину от боевиков, уйти в глубь здания. Так и случилось – от окон удалось отогнать людей, которых боевики заставили размахивать белыми тряпками и непрерывно скандировать: «Не стреляйте – переговоры», – а без живого щита боевики высовываться не решались, стрельба с их стороны прекратилась. Это позволило спецназовцам без потерь на пустыре развернуться в боевой порядок в готовности открыть огонь по зданию, поддерживая действия «Альфы», которая, как ожидалось, снова пойдет на штурм. Но вместо этого поступил приказ отойти.

В результате этого первого броска на больницу, под грохот стрельбы удалось выбраться нескольким заложникам. Один из них, как авторы уже упоминали ранее, сумел сбежать по водосточной трубе. За ним направили БТР – прямо через поле. Риск был, но все прошло благополучно. Кроме этого ошеломлённые напором боевики несколько растерялись, из больницы они выпустили несколько десятков заложников, в основном женщин-рожениц. Тем временем на здании загорелась крыша, в окнах снова появились люди, они кричали, посылали проклятия в адрес войск.

После утреннего выхода на пустырь основную работу делали снайперы. Заняв выгодную позицию, один из бойцов отряда сумел вычислить чеченского гранатометчика и точным выстрелом ликвидировал террориста. Впоследствии снайпер будет награждён медалью «За отвагу». Поняв, что все окна в здании контролируются снайперами, боевики попрятались в глубине корпуса.

Приказ на второй выход на пустырь поступил около 14.00. Схема выдвижения на прежние позиции перед больницей была той же. Штурмовые группы снова под шквальным огнем боевиков повторяли свой утренний маршрут. И хотя спецназовцы двигалась под прикрытием БМП и БТР, огонь террористов оказался ещё сильней. Трава буквально горела от трассеров. В течение секунд все триплексы боевых машин были разнесены вдребезги. Группа заняла позицию, подавила огневые точки боевиков и находилась в готовности оказать помощь «Альфе», которая должна была снова идти на штурм. Вскоре наступила тишина. Приказа штурмовать не последовало. Штурмовавшие больницу группы «Альфа» из Москвы и Краснодара понесли потери. У них было трое погибших, более двадцати человек ранены. Ближе к вечеру группы Медведя и Назарчуком сменила четвёртая группа во главе со старшим лейтенантом Сергеем Малышкиным.

Без сомнения, штурм психологически воздействовал и на террористов. Басаев, до этого не шедший ни на какие уступки, вступил в переговоры, отпустив часть заложников. Судя по всему, бандиты также понесли потери, на которые не рассчитывали. Запросив для выезда в Чечню автобусы, Басаев потребовал пригнать также машину-рефрижератор для вывоза трупов своих боевиков.

Поздно вечером участники операции увидели по телевизору кадры с места событий, которые комментировал телевизионный диктор. Прошло двадцать четыре года, но слова эти Медведь запомнил наизусть: «Сегодня утром российский спецназ, БЕЗ САНКЦИИ ВЫСШЕГО ГОСУДАРСТВЕННОГО РУКОВОДСТВА, НА СВОЙ СТРАХ И РИСК, ПРЕДПРИНЯЛ ШТУРМ БОЛЬНИЦЫ». Стало страшно. Впервые за прошедший день. Но это же неправда! И действительно, спустя несколько часов диктор опроверг запущенную в телеэфир информацию словами: «Находившийся в Галифаксе Президент Российской Федерации Борис Николаевич Ельцин БЫЛ В КУРСЕ происходящего».

Потом много грязи будет вылито в прессе и по телевидению на бойцов спецподразделений, которые, в отличие от некоторых государственных мужей, старались честно исполнить свой служебный долг перед Родиной и согражданами. В первую Чеченскую компанию «либеральные» СМИ России порой, мягко говоря, не совсем корректно освещали происходящие события на Северном Кавказе и порой непонятно было, на чьей они стороне выступают. Свой вклад в «раскрутку» имиджа «благородного разбойника» Шамиля Басаева они внесли в любом случае.

«Я, конечно, не осуждаю Виктора Степановича Черномырдина. Ему было приказано президентом, находящимся за рубежом, принять все меры, чтобы не допустить кровопролития. Но вмешательство премьер-министра повязало руки силовикам. В том числе и министру внутренних дел, руководителю ФСБ и тем специалистам спецподразделений, которые там находились. Отсюда и его решение: выпустить заложников вместе с террористами за пределы Буденновска», — отметил позднее командующий внутренними войсками МВД России А.С. Куликов.

От себя добавим: вопиющая некомпетентность впервые в мире создала прецедент, когда глава правительства ведёт переговоры с лидером террористической группы, становясь с ним, как бы, на равных, что является ни в коем случае недопустимым. Тут мы полностью согласны с А.С. Куликовым: «Многие обыватели плохо представляют, что такое переговоры с террористами. Когда мы говорим о переговорах, люди говорят, что не надо вступать с террористами в разговор или контакт. Но нужно разграничить переговоры о политических уступках террористам, и переговоры об освобождении детей и женщин. Первое – исключено, второе – необходимо и для этого должны быть специально обученные люди. В этом случае переговоры являются одним из элементов тактики спецподразделений… Переговоры допускаются, всё в пределах тактики действий, но выполнять политические требования ни в коем случае нельзя».

19 июня 1995 г., как было уже сказано выше, большая часть заложников была освобождена, а банде террористов был предоставлен транспорт для переезда в Веденский район Чечни. С собой они забрали 123 заложника из числа лиц, добровольно согласившихся их сопровождать, в т.ч. 20 журналистов, трёх депутатов Госдумы РФ, представителей администрации Будённовска и Ставропольского края, которых 20 июня освободили по прибытии в Чечню.

Все силовые мероприятия по уничтожению террористов Басаева были отменены. Подразделениям, которые уже были готовы к решительным действиям, приказ действовать решительно так и не поступил. Об этом Валерий Медведь может свидетельствовать как участник событий.

Беззубость высшего политического руководства, готовность идти на уступки террористам, дорого сказалась для России: Будённовск открыл счёт новым терактам, каждый из которых был ещё более страшным по последствиям. Воистину сказано: благими намерениями дорога в ад вымощена.

Действия «Руси» в спецоперации признали успешными. Участие в штурме обошлось для отряда почти без потерь (один легко раненный), несмотря на то, что действовали на одном из самых опасных участков. Вечером 17 июня Валерий Медведь, вглядываясь в лица бойцов, попросту не узнал их. Кажется, за один день боя они повзрослели на десятилетие. Несмотря на общий неуспех штурма, они приобрели позитивный боевой опыт – убедились, что самых «навороченных» бандитов успешно бить можно и нужно. Немалую роль сыграло и то, что офицеры не «посылали» подразделения в бой, а все, включая подполковника Евгения Николаевича П., действовали в боевых порядках. Впрочем, по-другому в отряде «Русь», где проходил службу Валерий Медведь, быть попросту не могло.

«Неделя, проведенная в Буденновске, добавила отряду не только реального боевого опыта – авторитета. Буденновск для «Руси» стал поистине настоящим боевым крещением. После штурма Сергей Лысюк, первый командир отряда «Витязь», придя к бойцам отряда, отметив их мужество и профессионализм, поблагодарил за сделанную работу», — так написал в своей книге «Отряд специального назначения «Русь»» Александр Лебедев.

Оперативный штаб получил информацию о том, что бандиты решили отклониться от намеченного через Дагестан маршрута и пойти в Чечню новым маршрутом, через её северную часть. Допустить этого было нельзя. Отряд на трёх вертолетах вылетел в район предполагаемого изменения маршрута с единственной задачей: предотвратить поворот колонны. Любыми средствами. Боевые группы вылетели в полной готовности снова вступить в бой с террористами, высадились и заблокировали дороги. Но это была уже полумера. Бандиты воздержались от изменения первоначального маршрута движения и, повернув за 40 км до выставленных заслонов повернули на Дагестан и ушли в Чечню.

В результате теракта погибли 129 человек, 415 были ранены. Из них в результате штурма 17 июня 1995 г. 30 человек погибли, 70 получили ранения различной степени тяжести. Сожжены и повреждены (расстреляны) 198 автомашин, подожжён Дом детского творчества, значительно пострадали здания городской больницы, отдела внутренних дел, городской администрации — всего 54 объекта, 107 домовладений частных лиц, захвачено в заложники более 1500 граждан. Общий ущерб превысил 95 млрд неденоминированных рублей. Практически в городе не было семьи, которую бы не коснулась эта трагедия. Из домов и дворов раздавался жуткий плач, люди не верили, что смогли пережить этот ужас.

«Альфа» потеряла троих сотрудников: Владимира Соловова, Дмитрия Рябинкина, Дмитрия Бердяева.

В результате штурма 17 июня был освобождён 61 заложник. После теракта в Будённовске в России был принят специальный закон о борьбе с терроризмом, запрещающий удовлетворять требования бандитов.

«Сама эта операция — захват заложников — не принесла результата Басаеву, который хотел, как Муссолини вернуться в Рим триумфатором, этого не произошло. Этот захват больницы показал всему миру, что терроризм замешан не на национально-освободительном движении, не на сепаратизме, а на идеологии насилия, запугивания людей. Только после этого наши западные партнеры стали понимать и заносить в списки террористов пофамильно чеченских боевиков и их организации», — считает А.С. Куликов. Мир увидел и ужаснулся: целый город взяла в заложники разнузданная, циничная, кроваво безжалостная банда в несколько сот стволов, и этим волкам было наплевать на любые благородные сентенции, политические взгляды, национальность и вероисповедание их жертв.

22 июня 1995 г. в России был объявлен днём траура.

30 июня 1995 г. в отставку ушли:

вице-премьер, министр по делам национальностей Николай Егоров;

директор ФСБ Сергей Степашин;

министр внутренних дел Виктор Ерин;

губернатор Ставропольского края Евгений Кузнецов.

Министром внутренних дел России 6 июля 1995 г. стал командующий внутренними войсками генерал-полковник Анатолий Сергеевич Куликов, с чем военнослужащие 1 гСпН «Руси», выполнявшие функции его личной охраны при перемещениях по Чечне, в тот день поздравили его в числе первых.

В ходе трагических событий в Будённовске было уничтожено 16 террористов. На сегодняшний день террористы, принимавшие участие в этом рейде, известны поименно, были уничтожены в России, за границей или приговорены к длительным срокам заключения. Их главарь Шамиль Басаев уничтожен в ночь на 10 июля 2006 г. на окраине селения Экажево в Республике Ингушетия в ходе спецоперации.

В своём интервью, данном 14 июня 2020 г. «Комсомольской правде» С.В. Степашин на вопрос журналиста:

«Кажется, были кадры из Будённовска, как БМП приближается к роддому, а за ним прячутся наши солдатики…» — уверенно ответил:

«Никаких БМП там не было, солдат никто не посылал штурмовать роддом. Спецназ «Альфа» это сделал один раз, в четыре утра. Всё остальное – фантазии».

Авторы с ним согласны: роддом воины спецназа внутренних войск, конечно же, не штурмовали. Но на пустырь перед больницей в целях оказания силового давления на террористов и прикрытия огнём ожидаемых штурмовых действий «Альфы» и «Веги» выдвигались. Несмотря ни на что, именно после выхода на пустырь спецназовцев в 09.00 бандиты поняли: церемониться с ними не будут, огромную массу заложников они удержать не в состоянии, и начали заложников отпускать (в т.ч. «актом доброй воли» — женщин-рожениц). После выхода бойцов спецназа в 14.00, на наш взгляд, в действиях террористов произошёл психологический надлом. Тяжело говорить о людских потерях заложников в ходе спецоперации, и многие участники операции, глядя талантливо снятый документальный фильм «Будённовск глазами детей» (основанный на видеоматериале, отснятом изнутри больницы во время штурма), потом плакали, и Валерий Медведь был не исключение. Но, если отбросить эмоции, то для такой операции потери были минимальны (30 погибших, 70 раненных на 1200 заложников, захваченных террористами).

Болонка волку горло при всём своём желании не перегрызёт, это сможет сделать только натасканный до автоматизма волкодав. Стоит отметить: тогдашние спецназовцы внутренних войск (даже срочники!) обладали определённой контртеррористической подготовкой – доведёнными до автоматизма навыками освобождения заложников в здании, в т.ч. с использованием спусковых устройств, в различных видах автотранспорта, в самолёте, железнодорожном вагоне, навыками уничтожения бандгрупп в лесном массиве, боя в населённом пункте. Для сведения тех, кто считает их просто «солдатиками»: это были не солдаты-мотострелки, совершенно другой уровень подготовки и воспитания, и руководители спецоперации, принимая решение о выходе их на поле, а затем об участии в штурме колонны автобусов, совершенно справедливо рассматривали их как реальную боевую единицу. Многие из тех бойцов «Руси» через семь месяцев примут участие в спецоперации по освобождению заложников в Кизляре и Первомайском.

А тогда, 20 июня 1995 г., спецназовцы «Руси» вернулись в качественно совершенно иную Чечню. Во время первого же выезда в Грозный Валерий Медведь увидел развевающиеся повсюду зелёные флаги непризнанной российским руководством ЧРИ, отпечатанные совсем не кустарным способом плакаты отличного качества с изображением Шамиля Басаева, транспаранты на домах: «Шамиль, ты покорил весь мир!».

Общий вывод.

К концу апреля 1995 г., перед объявлением Б. Ельциным моратория на прекращение боевых действий, федеральные войска практически взяли под свой контроль всю равнинную часть Чечни, а на ряде направлений глубоко вклинились в предгорья Большого Кавказа. Боевики были оттеснены в предгорные районы и практически уже не могли переломить стратегическую ситуацию на фронтах в свою пользу.

26 апреля 1995 г. Б. Ельциным был подписан указ № 417 «О дополнительных мероприятиях по нормализации обстановки в Чеченской Республике». Согласно указу, был объявлен мораторий на применение вооружённой силы на территории Чеченской Республики с 00.00 28 апреля по 12 мая 1995 г. Объявление моратория носило ярко выраженный политический характер, обусловленный прибытием в Москву зарубежных делегаций на празднование 50-летия Великой Победы в Великой Отечественной войне. При этом приказы войскам о прекращении активных боевых действий стали поступать в войска за неделю до подписания указа Президентом России, т.е. с 20 апреля. Разумеется, мораторий был односторонним, противоположная сторона к нему присоединяться совершенно не спешила, скорее, наоборот, поэтому какого-то смысла в нём не было.

Незаконные вооружённые формирования (далее НВФ – Авторы) использовали мораторий для передислокации своих отрядов, перегруппировки сил и средств, пополнения вооружения, боеприпасов, личного состава и материально-технических средств.

Тактика «выдавливания» боевиков в горные районы Чечни, предпринятая федеральными войсками во второй половине мая – начале июня, принесла ощутимый результат. В данный период развернулись действительно полномасштабные боевые действия с массированным использованием авиации и артиллерии. Федеральные войска провели ряд локальных операций в нескольких направлениях, в результате чего общая ситуация в зоне конфликта коренным образом изменилась. Боевые действия в Чечне приобрели качественно новый характер. Федеральной группировке удалось продвинуться глубоко в горы и по ущельям и сопкам подняться в районы, где, как утверждали лидеры НВФ, войска не смогут вести боевые действия, т.к. горные условия идеальны для обороны, и большие потери среди военнослужащих неизбежны. Даже либеральные СМИ стали заметно менять тон своих сообщений о событиях в Чечне в пользу федеральных войск.

Постоянно шла информация о выдвижении групп террористов в различные районы – от Астрахани до Ростова-на-Дону. Ш. Басаев при этом несчётное количество раз находился на полпути в Моздок, а Ханкалу и аэропорт «Северный» боевики «планировали захватить» каждый день, т.е. командованием НВФ активно применялась дезинформация. Истинные же намерения боевиков были неизвестны. С другой стороны, очередная информация разведки о готовящейся акции в Будённовске накануне вторжения Ш. Басаева не вызывала уверенности в ее достоверности, а держать постоянно в усиленном режиме силы и средства предупреждения вторжения было невозможно.

Таким образом, террористический акт в Будённовске был полной неожиданностью для командования федеральных войск, несмотря на то, что по данным разведки подобные акции боевики «планировали проводить» почти каждый день.

Спецоперацией в Будённовске руководили все, и никто: одна рука не знала, что делает другая. Не представляли даже точное число заложников. Предполагали, что их около 500 чел., по другим данным – 2500 чел.

Кто-то называл В. Черномырдина настоящим героем, спасающим людей. Другие называли премьер-министра человеком, который выставляет Россию в неприглядном свете, затевая разговор с террористами. Упущенные возможности как предотвратить нападение на Буденновск, так и сломать хребет терроризму, превратились в необходимость для России идти на всё новые и новые уступки. В результате была дестабилизирована политическая обстановка, доверие населения к власти упало до критической точки, была потеряна инициатива во всей чеченской кампании. После басаевской вылазки боевики вернулись в населённые пункты, приступили к расправам со сторонниками федеральной власти и быстро отыграли свои позиции назад. Сам Басаев, упивающийся «победой», заявлял, что теперь готов дойти хоть до Москвы, хоть до Владивостока. Его примеру решил последовать другой головорез, Салман Радуев, и спустя семь месяцев произошла террористическая атака на Дагестан – в г. Кизляре и с. Первомайском. Затем, под руководством Басаева, дважды нападали на Грозный, что привело к Хасавюртовскому соглашению. «Умиротворение» боевиков не дало результатов – в августе 1999 г. Басаев с плацдарма «независимой Ичкерии» повёл наступление уже на Дагестан. И, как всем известно, террористическим планам по отношению к Москве, к великому сожалению, суждено было сбыться: произошли взрывы домов на Каширском шоссе, улице Гурьянова, захват театрального центра на Дубровке, теракты в метро. А были ещё Волгодонск, Беслан, Назрань, Нальчик, Владикавказ. Все попытки разговаривать с собой мирно бандиты однозначно воспринимали как слабость.

В итоге цена необдуманных контактов федеральных властей с боевиками оказалась просто ошеломляющая. Это тысячи жизней, которых не вернешь ни публикациями, ни переосмыслением трагедии в Буденновске. А можно было ведь всё задавить в зародыше.

Итак:

1. Ведение боевых действий с террористическими силами должно осуществляться непрерывно, с использованием военной хитрости и мер по обману противника, с опорой на все виды разведки (оперативной работы), которая организуется с одного пункта управления, дабы исключить межведомственное соревнование за награды, и служит достижению победы в целом.

2. При организации специальных операции по освобождению заложников при массовых терактах в руководство назначаются начальники, способные принимать необходимые решения, обладающие необходимой властью, энергией и волей доводить их до конца и несущие полную ответственность за результаты операции.

3. Безусловно, следует включать в состав оперативных штабов психологов и иных лиц, способных качественно вести переговоры с террористами. Исключить участие в переговорах с террористами в любом качестве первых лиц государства, чиновников, обладающих реальной властью, т.к. это, как правило, в силу их неподготовленности, приводит к достижению террористами своих целей, повышает их самооценку и провоцирует на новые крупномасштабные акции. Лишь полное уничтожение организаторов, исполнителей или сдача в плен террористов с последующим максимально возможным наказанием останавливает проведение таких акций.

4. Исключить возможность представителей политических партий принимать участие в проведении операций по освобождению заложников. Они работают на свои политические цели, заняты своим «пиаром» и только мешают профессионалам.

5. Для ведения операций привлекать силы и средства, которые обучены таким действиям и способных качественно их выполнить. В условиях одновременно проводимой серии массовых захватов заложников в различных регионах страны сил и средств ЦСН ФСБ может и не хватить. В своё время, таким резервом были отряды специального назначения внутренних войск и специальные отряды быстрого реагирования МВД России (ныне – войск национальной гвардии). Следует отметить, что они не должны применяться для пресечения несогласованных массовых мероприятий и массовых беспорядков, не сопровождающихся вооружённым насилием, а только для пресечения террористических проявлений и наиболее дерзких проявлений вооружённой организованной преступности.

6. Итоги спецоперации должны изучаться, анализироваться исключительно профессионалами. Для оповещения населения через СМИ информация должна выдаваться взвешенно и дозированно, для введения в заблуждение лидеров террористов. Ограничивать освещение происходящего СМИ, информацию давать взвешенную, дозированную, проверенную оперативными работниками, чтобы не навредить проводимым мероприятиям. Даже провальные действия террористов подвергаются анализу руководством террористического подполья, а получают они информацию из открытых источников и СМИ.

Контртеррористическая операция в Будённовске на тот момент не имела аналогов в российской и мировой истории. Вечная память погибшим заложникам и освобождавшим их воинам. Жизнь человеческая бесценна, и именно поэтому уступки террористам недопустимы.

Валерий Медведь, полковник в отставке,

Сергей Доценко, подполковник запаса,

ветераны боевых действий

Фото:

1.На исходных позициях перед выходом на пустырь.

2.Командиры первой и третьей групп специального назначения перед выходом на пустырь (автор статьи Валерий Медведь – слева, Юрий Назарчук — справа). Скрины из документального фильма Александра Сладкова «Будённовск, кошмар-95».

3.Общественная медаль Ассоциации ветеранов «Альфы» «Участнику спецоперации в Будённовске» (аверс). Фото Андрея Орешкина.

4.Общественная медаль Ассоциации ветеранов «Альфы» «Участнику спецоперации в Будённовске» (реверс). Фото Андрея Орешкина

5.Уголок памяти будённовских милиционеров. Фото ТАСС.

6.Выход из больницы заложниц-рожениц. Фото ТАСС.

7.Белые тряпки на окнах и скандирование заложниц «Не стреляйте – переговоры». Фото ТАСС.

8.Сергей Ковалёв о чём-то договаривается с Басаевым. Фото ТАСС.

9.Здание больницы горит. Фото ТАСС.

10-11.Перед выходом на пустырь. Фото РИА «Новости»

12.Короткая перебежка.

13.Под прикрытием БМП – на пустырь перед больницей. Фото ТАСС.

14.Ш. Басаев в автобусе с заложниками-добровольцами. Фото ТАСС.

 За рамками статьи остаются подробности действий бойцов антитеррористических подразделений «Альфа» и «Вега».